Американские технологические гиганты и Китай меняют мировую власть
По состоянию на март 2025 года Google, Meta и Microsoft, три крупнейшие технологические компании США, обязались к 2050 году утроить свои инвестиции в ядерную энергетику. Эти планы подчеркивают усилия сектора по решению одной из основных проблем, вызванных быстрым развитием искусственного интеллекта: его колоссального энергопотребления.
Развитие ядерной энергетики началось в конце 1930-х годов, когда США и Советский Союз боролись за создание атомной бомбы. Вскоре после Второй мировой войны технология была переориентирована на гражданское и коммерческое использование, что привело к тому, что компании начали разрабатывать атомные электростанции под государственным контролем.
Однако к концу 1970-х годов опасения по поводу безопасности, снижение стоимости других возобновляемых источников энергии, таких как солнечная и ветровая, а также глобальное распространение нефти заставили многие страны, особенно демократические, свернуть развитие ядерной энергетики.
Китай, напротив, продолжал инвестировать. В последующие десятилетия он неуклонно расширял свою ядерную инфраструктуру, позиционируя себя как мирового лидера, в то время как остальная отрасль находилась в упадке, не развиваясь и теряя привлекательность. Сегодня слияние государственной стратегии Китая и частных амбиций западных технологических гигантов знаменует собой начало новой ядерной эры — эры, которая преобразит энергетические системы, ускорит гонку искусственного интеллекта и изменит мировую власть.
Возрождение ядерной энергетики стало результатом сочетания технологических, экономических и стратегических факторов.
Во-первых, астрономический рост спроса на энергию для обеспечения работы ИИ привел к тому, что традиционные источники стали все более недостаточными. Технологические компании обратились к ядерной энергетике из-за ее повышенной мощности и относительно низкого углеродного следа. Только компания Meta планирует вырабатывать 4 гигаватта (ГВт) энергии — этого достаточно для обеспечения до трех миллионов домов в США. Эта цифра иллюстрирует огромные энергетические потребности современных технологических гигантов. Только крупнейшие корпоративные игроки могут позволить себе астрономические расходы на ядерную энергию, но перспективы прибыли от искусственного интеллекта привлекают миллиарды инвестиций.
Во-вторых, хотя ядерная энергетика относительно недорога в эксплуатации, первоначальные капитальные затраты чрезвычайно высоки и часто превышают прогнозируемые бюджеты. Например, производство 4 ГВт электроэнергии может обойтись примерно в 40 млрд долларов — это больше, чем весь энергетический бюджет многих стран. Такие инвестиции могут себе позволить только крупнейшие корпорации. Перспектива получения значительной прибыли от использования ИИ является одним из ключевых стимулов, стимулирующих рост стартапов в сфере атомной энергетики и привлекающих миллиарды венчурного капитала.
В-третьих, с начала 2000-х годов в отрасли произошли крупные технологические прорывы, включая создание малых модульных реакторов (ММР), которые проще транспортировать и собирать, а также микрореакторов, требующих меньше человеческого контроля. Между тем, реакторы четвертого поколения могут производить больше энергии благодаря передовым процессам. Эти инновации совпадают с растущими энергетическими потребностями ИИ, и, что особенно важно, некоторые из них стали возможными благодаря самому ИИ, что позволяет проводить крупномасштабное моделирование и сокращает взаимодействие человека с реакторами, тем самым повышая безопасность.
Китай также продвигает многие из этих инноваций, но в рамках централизованной государственной структуры развития ядерной энергетики, что резко контрастирует с рыночным подходом западных технологических компаний. Тем не менее, сохраняется заметный уровень государственно-частного сотрудничества. Полная государственная поддержка этой технологии снижает регуляторные барьеры и повышает согласованность всего проекта.
Кроме того, Китай сосредоточился на ториевых реакторах (ввод в эксплуатацию первого из них запланирован на апрель 2025 года) вместо урановых, чтобы снизить зависимость от западных поставок. Этому способствовало обнаружение Китаем в начале 2025 года достаточных внутренних запасов тория для обеспечения своей ядерной программы на десятилетия вперед.
Наступающая ядерная эра несет с собой далеко идущие глобальные и политические последствия, начиная с растущего влияния технологических компаний в сфере, где когда-то доминировали правительства. Их появление в качестве крупных игроков в развитии ядерной энергетики создает трения с регулирующими органами США, поскольку коммерческие амбиции часто сталкиваются со строгими протоколами лицензирования и безопасности.
Хотя президент США Дональд Трамп усилил поддержку отрасли, регулирующий надзор остается критическим моментом напряженности, особенно с учетом риска того, что компании могут отдать приоритет скорости и прибыли, а не осторожности, что является хорошо известной практикой в корпоративном мире. Эти нововведения также усиливают стратегическое соперничество между США и Китаем.
После прихода Трампа к власти напряженность уже достигла апогея. Если гонка вооружений времен холодной войны измерялась боеголовками, то новый ядерный век, вероятно, будет определяться количеством построенных реакторов и технологиями искусственного интеллекта, которые они обеспечивают. Ядерная энергетика становится еще одним фронтом в расширяющейся борьбе за мировое господство.
В то же время и технологические компании, и Китай теперь стремятся экспортировать эти инновации, особенно небольшие ядерные реакторы, в развивающиеся страны, чтобы помочь возместить затраты. В то время как технологические компании могут столкнуться с нормативными препятствиями при осуществлении этой деятельности, Китай мог бы воспользоваться своими обширными торговыми сетями в рамках инициативы «Один пояс, один путь», чтобы продавать эти технологии более свободно, что может привести к серьезным геополитическим сдвигам и еще больше оспорить гегемонию США.
Ожидается, что развитие ядерных технологий также окажет косвенное влияние на существующие источники энергии — в частности, на уголь, природный газ и нефть, — в том же масштабе.
Несомненно, происходящие энергетические изменения могут перераспределить политическую и экономическую мощь на Ближнем Востоке. Ожидается, что уголь, уже переживающий спад, утратит остатки своих позиций. За ним могут последовать газ и нефть, поскольку налоги на выбросы углерода и климатическое регулирование усиливают давление в пользу более чистых альтернатив. Со временем этот переход может изменить основы политической и экономической власти, создав новую динамику в таких регионах, как Ближний Восток, где базируются многие из нынешних энергетических гигантов.
Ядерные технологии, когда-то считавшиеся пережитком холодной войны, переживают тихое возрождение инноваций и финансирования, которое, несомненно, изменит не только энергетические системы, но и геополитический ландшафт на десятилетия вперед.
Эльдар СУЛЕЙМАНОВ
12 авг.10:40
12 авг.10:30
12 авг.10:10
