Бесчеловечная миграционная политика Трампа
Как известно, 29 января президент США Дональд Трамп подписал указ, предписывающий министерствам обороны и внутренней безопасности подготовить объект в заливе Гуантанамо для содержания 30 000 мигрантов.
«У нас есть 30 000 коек в Гуантанамо для содержания самых опасных нелегальных иммигрантов, угрожающих американскому народу. Некоторые из них настолько опасны, что мы даже не доверяем странам их содержание, потому что не хотим, чтобы они возвращались. Поэтому мы собираемся отправить их в Гуантанамо», - заявил он.
Этот шаг последовал за подписанием им Закона Лейкена Райли, который позволяет задерживать и депортировать нелегальных мигрантов, обвиняемых в таких преступлениях, как кража в магазине и нападение на сотрудников правоохранительных органов, — даже без вынесения обвинительного приговора.
Закон был принят в ответ на убийство молодой студентки-медсестры нелегальным мигрантом и получил поддержку республиканцев, стремящихся ужесточить иммиграционный контроль.
Менее чем через неделю 300 военнослужащих прибыли в Гуантанамо, чтобы разбить палаточный городок для мигрантов. А недавно на базу прибыл первый самолет с задержанными.
Чиновники администрации, такие как министр обороны Пит Хегсет, бывший офицер Гуантанамо во время службы в Национальной гвардии, расхваливали базу как идеальное место содержания под стражей. «Гуантанамо - идеальное место для уголовных нелегалов», — сказал он.
Подстрекательская риторика Трампа в отношении мигрантов — мощный инструмент, который он использовал для разжигания страха во время обеих своих президентских кампаний — вновь стала краеугольным камнем иммиграционной политики его администрации.
Ссылаясь на Гуантанамо, он усиливает эту расистскую позицию, используя шокирующую популярность места, печально известного грубыми нарушениями прав человека, чтобы представить мигрантов как страшную угрозу национальной безопасности Америки. Это также укладывается в рамки «войны с терроризмом», стирая границу между мигрантами и террористами.
Чтобы подчеркнуть срочность отправки мигрантов в Гуантанамо, Трамп заявил: «Нам нужно, чтобы Конгресс предоставил полное финансирование для полного восстановления наших суверенных границ».
Агрессивная риторика Трампа пронизана горькой иронией: его решение защитить суверенитет США заключается в задержании мигрантов на колонизированных кубинских землях. Американские политики рассматривают иммиграцию как внешнюю угрозу, позиционируя США как жертву, а не виновника условий, которые вынуждают людей бежать.
США оккупировали Гуантанамо с тех пор, как вынудили Кубу заключить договор аренды в соответствии с поправкой Платта 1903 года, подтвержденной в 1934 году. Договор аренды не может быть расторгнут без взаимного согласия или отказа США.
В своем эссе «Где находится Гуантанамо? » американист Эми Каплан рассматривает использование Гуантанамо в качестве тюрьмы в контексте ее исторического местоположения: «Его законный — или беззаконный — статус имеет логику, основанную на империализме, в соответствии с которым принудительная государственная власть регулярно мобилизовывалась за пределами суверенитета национальной территории и за пределами верховенства закона».
Обращение Трампа к суверенитету выглядит еще более абсурдным, если учесть, что многие мигранты, которым грозит отправка в Гуантанамо, приезжают из стран, которые США дестабилизировали посредством переворотов, экономической эксплуатации и поддержки репрессивных режимов.
Хотя Гуантанамо приобрело печальную известность после 11 сентября из-за содержания там мусульманских мужчин, долгое время это место служило местом содержания под стражей тех, кого считали ненужными. За десять лет до «войны с террором» США использовали его для задержания тысяч гаитянских беженцев и кубинских просителей убежища — внеправовое пространство, где задержанные были лишены прав.
В недавнем интервью изданию Frontline Мари Женар, бежавшая с Гаити вместе со своим отцом и проведшая в Гуантанамо более года в начале 1990-х годов, описала лагерь, одновременно раскрыв расчетливый умысел, лежащий в основе содержания людей «вне» американской юрисдикции.
«Это был огромный лагерь, и он был огорожен колючей проволокой», — вспоминает она. «У нас не было прав, потому что технически мы не в США. Поэтому было ощущение, что ты в тюрьме. Я имею в виду, так оно и было для нас; это было пребывание в тюрьме».
Центр по работе с мигрантами в Гуантанамо (GMOC) функционировал непрерывно, но по состоянию на 2024 год он имел вместимость всего 130 коек и содержал под стражей всего четверых заключенных.
Эксперт по иммиграционному праву Педро Герсон говорит: «Сегодня Гуантанамо имеет особое политическое значение. Для некоторых это символ злоупотреблений со стороны правительства, но для других это место, где содержатся террористы. Трамп использует Гуантанамо намеренно, чтобы воплотить в жизнь то же самое послание, которое привело его к власти: «иммигранты — преступники, и они здесь, чтобы причинить вам вред». Но теперь Трамп идет дальше: некоторые из этих иммигрантов не только преступники, они равнозначны террористам».
В Гуантанамо нет ничего гуманного. В докладе Международного проекта помощи беженцам (IRAP) за сентябрь 2024 года говорится, что содержащиеся там лица «бессрочно содержались в условиях, похожих на тюремные, без доступа к внешнему миру и были заперты в карательной системе... практически без прозрачности или подотчетности».
Политический теоретик Джорджио Агамбен объясняет, что «лагерь — это пространство, где чрезвычайное положение начинает становиться правилом». В этих пространствах, утверждает Агамбен, власть функционирует, отказывая тем, кто находится в заключении, в какой-либо правовой защите. Это сводит людей к «голой жизни», простому биологическому существованию, лишенному политических прав или ценности.
Трамп активно пытался связать терроризм с мигрантами.
В своей работе «Терроризм: их и наш» пакистанский политолог Экбал Ахмад описывает ключевые характеристики дискурса терроризма: непоследовательность применения, претендующее на «всезнание» и избирательное моральное возмущение. Эти особенности не только объясняют силу ярлыка «терроризм», но и подчеркивают, как конструкция терроризма деполитизирует насилие, представляя ответ государства как необходимый, техничный и соразмерный.
Параллельно с этим стратегическое представление мигрантов как террористов находит поддержку в манипулировании правовыми рамками с целью легитимизации их задержания.
Хотя Трамп и задействовал Гуантанамо для размещения дополнительных мигрантов, он предпочел проигнорировать его существенные расходы. Эксплуатация тюрьмы уже обошлась американским налогоплательщикам в 7 млрд долларов, включая содержание 780 мужчин с 2002 года, а также содержание войск, размещенных на базе. К 2022 году, когда там содержалось всего 36 задержанных, расходы на человека достигли оценочной суммы в 13 млн долларов в год.
Хотя Гуантанамо и GMOC управляются разными учреждениями — первым управляет Пентагон, вторым — Министерство внутренней безопасности и Международная организация по миграции (МОМ), — размещение мигрантов в таких масштабах, несомненно, обойдется недешево.
Но реальная цена — это человеческие жертвы: те, кто уже пострадал в Гуантанамо, и те, кто столкнется с его ужасами в будущем.
Рауф ШЕЙХОВ
«У нас есть 30 000 коек в Гуантанамо для содержания самых опасных нелегальных иммигрантов, угрожающих американскому народу. Некоторые из них настолько опасны, что мы даже не доверяем странам их содержание, потому что не хотим, чтобы они возвращались. Поэтому мы собираемся отправить их в Гуантанамо», - заявил он.
Этот шаг последовал за подписанием им Закона Лейкена Райли, который позволяет задерживать и депортировать нелегальных мигрантов, обвиняемых в таких преступлениях, как кража в магазине и нападение на сотрудников правоохранительных органов, — даже без вынесения обвинительного приговора.
Закон был принят в ответ на убийство молодой студентки-медсестры нелегальным мигрантом и получил поддержку республиканцев, стремящихся ужесточить иммиграционный контроль.
Менее чем через неделю 300 военнослужащих прибыли в Гуантанамо, чтобы разбить палаточный городок для мигрантов. А недавно на базу прибыл первый самолет с задержанными.
Чиновники администрации, такие как министр обороны Пит Хегсет, бывший офицер Гуантанамо во время службы в Национальной гвардии, расхваливали базу как идеальное место содержания под стражей. «Гуантанамо - идеальное место для уголовных нелегалов», — сказал он.
Подстрекательская риторика Трампа в отношении мигрантов — мощный инструмент, который он использовал для разжигания страха во время обеих своих президентских кампаний — вновь стала краеугольным камнем иммиграционной политики его администрации.
Ссылаясь на Гуантанамо, он усиливает эту расистскую позицию, используя шокирующую популярность места, печально известного грубыми нарушениями прав человека, чтобы представить мигрантов как страшную угрозу национальной безопасности Америки. Это также укладывается в рамки «войны с терроризмом», стирая границу между мигрантами и террористами.
Чтобы подчеркнуть срочность отправки мигрантов в Гуантанамо, Трамп заявил: «Нам нужно, чтобы Конгресс предоставил полное финансирование для полного восстановления наших суверенных границ».
Агрессивная риторика Трампа пронизана горькой иронией: его решение защитить суверенитет США заключается в задержании мигрантов на колонизированных кубинских землях. Американские политики рассматривают иммиграцию как внешнюю угрозу, позиционируя США как жертву, а не виновника условий, которые вынуждают людей бежать.
США оккупировали Гуантанамо с тех пор, как вынудили Кубу заключить договор аренды в соответствии с поправкой Платта 1903 года, подтвержденной в 1934 году. Договор аренды не может быть расторгнут без взаимного согласия или отказа США.
В своем эссе «Где находится Гуантанамо? » американист Эми Каплан рассматривает использование Гуантанамо в качестве тюрьмы в контексте ее исторического местоположения: «Его законный — или беззаконный — статус имеет логику, основанную на империализме, в соответствии с которым принудительная государственная власть регулярно мобилизовывалась за пределами суверенитета национальной территории и за пределами верховенства закона».
Обращение Трампа к суверенитету выглядит еще более абсурдным, если учесть, что многие мигранты, которым грозит отправка в Гуантанамо, приезжают из стран, которые США дестабилизировали посредством переворотов, экономической эксплуатации и поддержки репрессивных режимов.
Хотя Гуантанамо приобрело печальную известность после 11 сентября из-за содержания там мусульманских мужчин, долгое время это место служило местом содержания под стражей тех, кого считали ненужными. За десять лет до «войны с террором» США использовали его для задержания тысяч гаитянских беженцев и кубинских просителей убежища — внеправовое пространство, где задержанные были лишены прав.
В недавнем интервью изданию Frontline Мари Женар, бежавшая с Гаити вместе со своим отцом и проведшая в Гуантанамо более года в начале 1990-х годов, описала лагерь, одновременно раскрыв расчетливый умысел, лежащий в основе содержания людей «вне» американской юрисдикции.
«Это был огромный лагерь, и он был огорожен колючей проволокой», — вспоминает она. «У нас не было прав, потому что технически мы не в США. Поэтому было ощущение, что ты в тюрьме. Я имею в виду, так оно и было для нас; это было пребывание в тюрьме».
Центр по работе с мигрантами в Гуантанамо (GMOC) функционировал непрерывно, но по состоянию на 2024 год он имел вместимость всего 130 коек и содержал под стражей всего четверых заключенных.
Эксперт по иммиграционному праву Педро Герсон говорит: «Сегодня Гуантанамо имеет особое политическое значение. Для некоторых это символ злоупотреблений со стороны правительства, но для других это место, где содержатся террористы. Трамп использует Гуантанамо намеренно, чтобы воплотить в жизнь то же самое послание, которое привело его к власти: «иммигранты — преступники, и они здесь, чтобы причинить вам вред». Но теперь Трамп идет дальше: некоторые из этих иммигрантов не только преступники, они равнозначны террористам».
В Гуантанамо нет ничего гуманного. В докладе Международного проекта помощи беженцам (IRAP) за сентябрь 2024 года говорится, что содержащиеся там лица «бессрочно содержались в условиях, похожих на тюремные, без доступа к внешнему миру и были заперты в карательной системе... практически без прозрачности или подотчетности».
Политический теоретик Джорджио Агамбен объясняет, что «лагерь — это пространство, где чрезвычайное положение начинает становиться правилом». В этих пространствах, утверждает Агамбен, власть функционирует, отказывая тем, кто находится в заключении, в какой-либо правовой защите. Это сводит людей к «голой жизни», простому биологическому существованию, лишенному политических прав или ценности.
Трамп активно пытался связать терроризм с мигрантами.
В своей работе «Терроризм: их и наш» пакистанский политолог Экбал Ахмад описывает ключевые характеристики дискурса терроризма: непоследовательность применения, претендующее на «всезнание» и избирательное моральное возмущение. Эти особенности не только объясняют силу ярлыка «терроризм», но и подчеркивают, как конструкция терроризма деполитизирует насилие, представляя ответ государства как необходимый, техничный и соразмерный.
Параллельно с этим стратегическое представление мигрантов как террористов находит поддержку в манипулировании правовыми рамками с целью легитимизации их задержания.
Хотя Трамп и задействовал Гуантанамо для размещения дополнительных мигрантов, он предпочел проигнорировать его существенные расходы. Эксплуатация тюрьмы уже обошлась американским налогоплательщикам в 7 млрд долларов, включая содержание 780 мужчин с 2002 года, а также содержание войск, размещенных на базе. К 2022 году, когда там содержалось всего 36 задержанных, расходы на человека достигли оценочной суммы в 13 млн долларов в год.
Хотя Гуантанамо и GMOC управляются разными учреждениями — первым управляет Пентагон, вторым — Министерство внутренней безопасности и Международная организация по миграции (МОМ), — размещение мигрантов в таких масштабах, несомненно, обойдется недешево.
Но реальная цена — это человеческие жертвы: те, кто уже пострадал в Гуантанамо, и те, кто столкнется с его ужасами в будущем.
Рауф ШЕЙХОВ
29 апр.23:00
