НАТО vs Россия: кто сильнее?
В глобальном пространстве наблюдаются весьма противоречивые процессы. Так, в Европе сложился стратегический «политический вакуум». Президент США Дональд Трамп пытается укрепить свой «мирный план», направленный на прекращение войны на Украине, используя риторику против глобальной военной эскалации. В западных политических кругах в настоящее время активно обсуждаются глобальные риски украинской войны.
Западный лагерь сталкивается со все более очевидным парадоксальным противоречием. Европейские страны до сих пор не имеют общей стратегии по завершению украинской войны. Поэтому намеки в западной прессе об отсутствии единого плана Европейского союза по урегулированию этого конфликта фактически выглядят как явное признание давнего практического пробела.
Суть в том, что Европейский союз, в настоящее время стоящий перед дилеммой «обязательства без стратегии», сталкивается с несколькими параллельными направлениями давления, которые серьезно ограничивают его возможности стратегического маневрирования в украинском вопросе. Во-первых, углубляется финансово-экономическая усталость на «старом континенте». Продолжение масштабной военной, финансовой, экономической и гуманитарной поддержки официального Киева становится еще более сложным на фоне слабого экономического роста, растущих расходов на оборону, а также внутренних социально-социальных проблем. Более того, энергетический кризис и инфляция в Европейском союзе не исчезли полностью.
Во-вторых, общественное мнение в Европе также быстро меняется. Избиратели в ряде стран Европейского союза сейчас всерьез ставят под сомнение не право Украины на самооборону, а явные обязательства «старого континента» и отсутствие перспектив политического и дипломатического выхода из этого конфликта. В-третьих, крайне правые политические силы не только открыто критикуют помощь Киеву, но и, выйдя за рамки своей традиционной маргинальности, становятся ключевыми игроками в формировании национальной политической повестки дня.
Все эти факторы указывают на то, что Европейский союз сосредоточен на продолжении войны, а не на ее завершении. Однако исторические примеры показывают, что войны без политико-дипломатической стратегии либо остаются замороженными на годы, либо неожиданно обостряются.
С другой стороны, риторика президента США Дональда Трампа значительно отличается от традиционной линии Белого дома, основанной на «доминирующем интервенционизме». Тот факт, что Трамп представляет войну на Украине как потенциальный риск, ведущий к Третьей мировой войне, показывает, что он оценивает нынешнюю угрозу более реалистично, чем в рамках политического популизма.
При этом Дональд Трамп неоднократно подчеркивал, что украинский конфликт в настоящее время не представляет прямой военной угрозы для Соединенных Штатов. Однако, по мнению Белого дома, косвенные риски этой войны носят глобальный характер. Его заявление «мы не хотим терять время» показывает, что в политических кругах США украинская война все чаще воспринимается как стратегическое бремя, ориентированное на Европу. Такой подход свидетельствует о том, что политика США больше сосредоточена на предотвращении угрозы глобальной эскалации, чем на победе на поле боя. В то же время это четкий сигнал европейским столицам о том, что Соединенные Штаты не намерены и дальше финансировать войну, конца которой не видно и которая не имеет перспектив политического и дипломатического урегулирования.
Параллельно со всем этим Украина постепенно все больше изолируется от западного «консенсуса». Заявление американского лидера Дональда Трампа о том, что «единственный, кто не поддерживает мирный план, — это президент Украины Владимир Зеленский», выявляет глубокую политическую проблему, хотя и звучит резко в риторике. Потому что для официального Киева мирные переговоры в нынешних условиях означают риск «международной легитимизации» территориальных потерь, понесенных Украиной, и бессрочного замораживания нежелательного статус-кво.
Однако для некоторых западных столиц мирный процесс все чаще становится инструментом управления рисками с точки зрения предотвращения эскалации, снижения внутриполитического недовольства и предотвращения истощения стратегических ресурсов. Поэтому, если Соединенные Штаты и передовые европейские страны договорятся о позиции, ориентированной на мирные переговоры, то пространство для маневра Украины в процессе принятия решений может еще больше сузиться. Потому что нынешняя реальность такова, что военная зависимость Украины в конечном итоге может создать политические ограничения для официального Киева.
Однако Кремль рассматривает попытки Запада избежать прямого конфликта с Россией, особенно позицию президента США Дональда Трампа, как слабость противостоящего лагеря и как стабилизирующий сигнал. Тот факт, что специальный представитель президента России Кирилл Дмитриев подчеркнул, что политика Белого дома Дональда Трампа направлена на предотвращение глобальной войны, свидетельствует о главном приоритете Кремля. Иными словами, прямая военная конфронтация с НАТО на данном этапе абсолютно невыгодна России. Напротив, на данном этапе Кремль стремится не расширять войну, а удерживать ее в управляемых рамках и максимально использовать политические разногласия внутри Запада.
На самом деле, основные причины, по которым Россия избегает военной конфронтации с НАТО, вполне понятны. Несмотря на противоречия внутри этого военно-политического альянса, неоспоримой реальностью является то, что НАТО обладает гораздо более сильным боевым потенциалом, чем Россия. Более того, президент Владимир Путин неоднократно признавал это, подчеркивая, что Москва не намерена воевать с НАТО.
Однако западные эксперты считают, что развитая экономика и демографический потенциал стран НАТО не означают автоматически стратегического превосходства. В частности, уровень политического единства, готовности к рискам войны и военной эскалации различается у государств-членов блока. С другой стороны, чрезмерная самоуверенность внутри НАТО создает дополнительные риски. Во-первых, она может подтолкнуть Россию к более агрессивным и рискованным военным маневрам. И в то же время, такой подход направляет конфликт исключительно через призму баланса сил, затмевая дипломатию.
Таким образом, нынешняя сложная глобальная ситуация опасна не только для России, но и для всего Запада, представленного в НАТО. С этой точки зрения, украинская война сейчас, похоже, стала проверкой политической терпимости и единства внутри НАТО, а не военным противостоянием. Однако, если не будут задействованы реальные политические и дипломатические механизмы, конфликт может либо перейти в длительную замороженную фазу, либо выйти из-под контроля. Крупные войны часто начинаются, когда противоборствующие стороны считают себя в полной безопасности и не могут должным образом оценить военные риски.
Вагиф НУРИЕВ
24 дек.09:20
24 дек.09:15
23 дек.22:00
23 дек.21:50
