Европа vs США: политическая напряженность нарастает
Новая стратегия национальной безопасности США знаменует собой важный исторический поворот. В сочетании с возобновленной критикой военной слабости Европы, стратегия обновляет давние антиевропейские нарративы.
Отношения между США и Европой оказали настолько глубокое влияние на ход событий XX и XXI веков, что историки называют эту эпоху «трансатлантическим веком». В основе этих отношений лежали военные интервенции и потребительская культура.
Участие Америки сыграло решающую роль в обеих мировых войнах, а также в европейских войнах после распада Югославии. Европа также стала важнейшим регионом для распространения американского потребительства и рыночных норм. По обе стороны Атлантики взаимодействие военных интервенций и рыночной культуры формировало не только сотрудничество, но и взаимную неприязнь. В Европе уже в 1902 году люди начали выражать антиамериканские настроения, которые часто были вызваны страхом перед культурным господством США.
В свою очередь, антиевропейские идеи в США были сосредоточены на предполагаемой военной слабости Европы — критике, подкрепленной некоторыми историческими свидетельствами. Соглашения о ленд-лизе предоставили Великобритании и Советскому Союзу крайне необходимую военную помощь. Без нее ни одна из стран не смогла бы продолжать военные действия против наступления нацистов в Европе. После окончания холодной войны американцы ожидали, что европейцы возьмут на себя большую долю ответственности за глобальную безопасность. Однако Европа не оправдала этих ожиданий.
В ходе скоординированной на международном уровне интервенции против вторжения Ирака в Кувейт в 1991 году США предоставили более полумиллиона военнослужащих. Великобритания, Франция и Италия вместе взятые предоставили лишь 93 000 человек. Германия поддерживала военную кампанию лишь финансово. Этот дисбаланс побудил американских политологов назвать США «одинокой сверхдержавой».
Война в Ираке в 2003 году укрепила в США представление о слабости Европы. Такие страны, как Германия и Франция, не поддержали войну, поэтому были представлены как ослабленные и высмеяны как «европейские слабаки».
Удивительно, что сегодняшние консерваторы, придерживающиеся принципа «Америка прежде всего», поддерживают критику иракской интервенции, которая транслировалась в Европе. По их словам, это была не их война. Но сохраняющаяся зависимость Европы от США, особенно в поддержке Украины, по-видимому, подтверждает представления о военной слабости.
Антиевропейские настроения, связанные с военными интервенциями, имеют долгую историю. Сейчас же опасения по поводу сокращения коренного населения Европы представляют собой новый элемент стратегии национальной безопасности США. Споры о перенаселении все еще продолжаются. Но в последнее время они отошли на второй план из-за значительного сдвига в сторону обеспокоенности по поводу сокращения численности населения.
Илон Маск стал американским воплощением этой тенденции. Он не только стал отцом множества детей, но и превратил демографический спад в политическую проблему. Он утверждал, что «падение рождаемости — это самая большая опасность, с которой сталкивается цивилизация». В Европе эту позицию разделяют популистские антииммиграционные партии. Их недовольство находит отклик, потому что оно соответствует реальным демографическим тенденциям.
В период с 1990 по 2020 год население Центральной и Восточной Европы сократилось на 8%. Наиболее резкое снижение наблюдалось в некоторых беднейших странах, в том числе в Болгарии, где население сократилось на 24%, а в Румынии - на 17%.
Правопопулистские партии в США и Европе выступают за повышение рождаемости среди коренного населения. Они представляют это как альтернативу западноевропейской модели, которая, по их мнению, опирается на иммиграцию для поддержания социального государства. Эксперт по правовым вопросам Стивен Холмс отмечают, что «обеспокоенность демографическим коллапсом проявляется как страх того, что прибытие неассимилируемых иностранцев размоет национальную идентичность и ослабит национальную сплоченность».
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан настаивает на том, что, в отличие от Западной Европы, «у нас, венгров, другой образ мышления. Нам нужны не просто цифры, а венгерские дети. Миграция для нас — это капитуляция». Президент Сербии Александр Вучич также предупреждает, что без демографического поворота у сербов «будут малы шансы говорить о собственном выживании на территории Сербии». Схожие настроения разделяют западноевропейские антииммиграционные партии, включая немецкую «Альтернативу для Германии» (AfD) или французскую «Национальное объединение».
В целом, новая стратегия национальной безопасности США знаменует собой кульминацию более масштабной перестройки, в рамках которой консервативные правые по обе стороны Атлантики сплотились вокруг демографического спада как центральной политической проблемы. Этот предполагаемый упадок теперь является центральным элементом американской стратегии национальной безопасности. Для Европы же попытки Вашингтона укрепить позиции европейских правых партий сами по себе могут стать источником нестабильности и поляризации в ближайшие годы.
Фахри ИЛЬЯСОВ
17 дек.19:10
