Иран нуждается в российском газе
Тегеран надеется, что в ближайшем будущем начнется транспортировка российского газа через территорию Азербайджана, заявил в интервью ТАСС посол Ирана в России Казем Джалали.
«Мы надеемся, что это произойдет в ближайшее время. Сейчас мы ведем переговоры с «Газпромом», и практически все вопросы решены. Но нам нужно договориться о цене», — отметил он.
Ранее министр энергетики России Сергей Цивилев в ходе 18-го заседания межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству между Россией и Ираном заявил, что первые поставки российского газа через существующую инфраструктуру в Азербайджане начнутся в 2025 году, объем составит до 1,8 млрд кубометров в год.
Что представляет собой проект транспортировки российского газа в Иран через Азербайджан? Зачем Ирану российский газ? Есть ли за этим проектом какие-то скрытые намерения?
Как отметил председатель Союза содействия экономическим и социальным исследованиям Эйюб Керимли, июльское заявление о том, что Иран будет импортировать 300 миллионов кубометров газа из России в год, не стало хорошей новостью для иранцев, которые часто сталкиваются с дефицитом, несмотря на достаточные запасы. «Тогдашний министр нефти Ирана Джавад Овджи назвал эту сделку «шедевром энергетической дипломатии». Но иранцы задались вопросом, почему страна со вторыми по величине запасами газа в мире (17 процентов) и 9,54 процента мировых запасов нефти должна импортировать энергоносители из другой страны?
Санкции, нехватка инвестиций и неэффективное управление годами тормозили развитие иранской энергетической отрасли. Иран давно импортирует газ из соседнего Туркменистана, который периодически прекращает поставки. В декабре 2022 года Овджи предупредил, что Иран станет нетто-импортером энергоносителей, если не привлечет 240 миллиардов долларов инвестиций в свой нефтегазовый сектор.
Соседи Ирана, не обремененные санкциями, смогли за последние два десятилетия увеличить свои мощности по производству энергии благодаря иностранным инвестициям и технологиям. Это плохая новость для Ирана, поскольку она имеет много общих нефтяных и газовых месторождений с соседями, и рост добычи там означает сокращение потенциальных доходов для Ирана.
Иран совместно разрабатывает 12 месторождений с Ираком, пять с ОАЭ, четыре с Саудовской Аравией, четыре с Катаром и по одному с Оманом, Кувейтом и Туркменистаном. На совместные месторождения приходится 20% извлекаемых запасов нефти и 30% газовых запасов Ирана. Однако, по данным Министерства нефти, из 28 совместных месторождений только 15 находятся в эксплуатации, а остальные 13 не разрабатываются и не находятся на стадии разработки».
Медленный прогресс Ирана является результатом его зависимости от внутренних инвестиций. В среднем за последние 2,5 года в нефтяную отрасль ежегодно инвестировалось 6,5 млрд долларов. По данным исследовательского центра парламента Ирана, ежегодные инвестиции Ирана в нефтегазовые проекты сократились с примерно 18 млрд долларов в 1990-х годах до 7 млрд долларов в начале 2010-х годов и до 3 млрд долларов с 2017 года.
Иран не только теряет новые объемы добычи, но и сталкивается с ухудшением состояния существующей энергетической инфраструктуры. Министерство нефти и Управление энергетической информации США заявляют, что 80% нефти в Иране добывается на старых месторождениях, где наблюдается падение давления, что приводит к ежегодному снижению добычи на 8–10%.
Например, Ирак удвоил добычу нефти после свержения Саддама Хусейна США два десятилетия назад – примерно с 2 миллионов баррелей в сутки до 4,5 миллионов баррелей в сутки. Благодаря инвестициям Китая, России и Запада, Ирак намерен увеличить добычу нефти до 6 миллионов баррелей в сутки в течение пяти лет, ускоряя реализацию своих проектов в области углеводородов и прекращая импорт нефтепродуктов из таких стран, как Иран. Для этого Ирак намерен увеличить добычу на месторождении, которое он совместно использует с Ираном.
С 2013 года Иран также уделяет первостепенное внимание разработке нефтяных месторождений, граничащих с Ираком. Иран добывает на этих месторождениях 90 000 баррелей в сутки и должен был увеличить добычу до 1,2 миллиона баррелей в сутки на месторождениях Ядаваран, Азадеган Северный и Южный и Яран Северный и Южный к 2021 году с помощью китайских компаний. Однако из-за отсутствия обязательств со стороны китайских компаний Иран смог достичь суточной добычи нефти лишь в 350 000 баррелей, в то время как добыча нефти в соседнем Ираке растет. Разработка этих пяти совместных месторождений требует инвестиций в размере 11 миллиардов долларов и передовых западных технологий. С нынешними технологиями Ирана можно извлечь лишь 5-10 процентов из 64 миллиардов баррелей запасов этих месторождений.
Иран и Катар совместно используют важнейшее газовое месторождение. В Иране оно известно как Южный Парс, а в Катаре — как Северный Купол. Катар начал добычу газа на этом месторождении в 1991 году, на 11 лет раньше Ирана. И к 2002 году, когда Иран начал добычу, Катар уже добыл 214 миллиардов кубометров газа. В период с 2002 по 2014 год Катар добыл на 70% больше газа, чем Иран, и с тех пор этот показатель удвоился.
Катар подписал контракты на сумму 29 миллиардов долларов с западными компаниями об увеличении добычи на 30 процентов к 2026 году, а общий объем добычи газа Катара на Южном Парсе, как ожидается, достигнет 740 млн кубометров в день к 2030 году, в то время как добыча Ирана на этом месторождении, как ожидается, сократится более чем на 30 процентов, примерно до 350 миллионов кубометров.
После недавних президентских выборов был назначен новый министр нефти Мохсен Пакнежад. Работающий в министерстве с 1996 года, Пакнежад, выступая в иранском парламенте, заявил, что реализация планов развития является его важнейшей задачей. По его словам, он будет уделять особое внимание таким совместным месторождениям, как Южный Парс, объявив при этом о принятии срочных мер по повышению давления газа на месторождениях Южного Парса. По его словам, если этот вопрос не будет решен в ближайшее время, ежегодно будет теряться объем добычи, эквивалентный объему одной фазы Южного Парса, или 28 миллионам кубометров.
Остается гадать, удастся ли реализовать эти планы.
Санкции, введенные в связи с ядерной программой Ирана и поддержкой ближневосточных боевиков, серьезно подорвали экономику Ирана и ввергли многих иранцев из некогда среднего класса в нищету. Учитывая важность экспорта нефти для иранского бюджета, снижение добычи вынудило страну диверсифицировать экономику и больше полагаться на сферу услуг, налоги и ненефтяной экспорт. Однако в конечном счете для достижения прогресса Ирану необходимо ослабление санкций, что потребует уступок во внешней и оборонной политике, на которые Исламская Республика не спешит идти».
По словам А.Керимли, хотя Иран занимает второе место в мире по добыче и запасам газа, инфраструктура страны в этой сфере не развита: «В Иране даже иногда наблюдается дефицит газа зимой. Потому что они не могут хранить добываемый газ, поскольку у них нет хранилищ. Санкции, наложенные на Тегеран почти 20 лет назад, не позволяют развивать инфраструктуру и применять технологии. Это привело к отставанию Ирана в этой области. То есть, из России планируется экспортировать 300 миллионов кубометров газа. До этого Иран экспортировал газ из Туркменистана. Туркменистан даже несколько раз прекращал поставки и экспорт газа, потому что Иран не платил. Это прямой пример того, насколько санкции отбросили назад иранскую экономику. Иран имеет собственные газовые запасы, но покупает газ у другой страны. Сегодня Ирану необходимо около 240 миллиардов долларов для развития своей газовой и энергетической инфраструктуры. Конечно, этих средств в иранской экономике нет. Санкции не позволяют инвестировать в экономику».
А.Керимли считает, что от этого выиграет Азербайджан: «Выигравшим вновь окажется Азербайджан. Потому что наша страна получит транзитные права».
Что касается того, есть ли за этим проектом какие-либо скрытые намерения, А. Керимли подчеркнул, что такая вероятность существует. «Не думаю, что это окажет какое-либо негативное влияние на Азербайджан. Вполне возможно, что российский газ будет транспортироваться в Армению через Иран в форме свопа. То есть Иран мог бы покупать газ у России по низкой цене и поставлять его Армении. Такая ситуация вполне вероятна. Вторая ситуация – в будущем российский газ может поставляться в Сирию и другие страны Ближнего Востока. Такая возможность тоже ожидается. Если этот проект будет расширен, он может создать экономическую конкуренцию Азербайджану. Но опыт показывает, что Иран раньше импортировал газ из Туркменистана, а теперь хочет импортировать его из России. Как я уже говорил, Туркменистан даже прекратил экспорт газа в Иран из-за неуплаты. Что касается скрытых намерений, стоящих за этим проектом, то ничего не гарантировано. Однако, если этот газ будет проходить через Азербайджан, наше государство все равно выиграет от этого. По крайней мере, речь идет о транзитных сборах».
Эльдар СУЛЕЙМАНОВ
«Мы надеемся, что это произойдет в ближайшее время. Сейчас мы ведем переговоры с «Газпромом», и практически все вопросы решены. Но нам нужно договориться о цене», — отметил он.
Ранее министр энергетики России Сергей Цивилев в ходе 18-го заседания межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству между Россией и Ираном заявил, что первые поставки российского газа через существующую инфраструктуру в Азербайджане начнутся в 2025 году, объем составит до 1,8 млрд кубометров в год.
Что представляет собой проект транспортировки российского газа в Иран через Азербайджан? Зачем Ирану российский газ? Есть ли за этим проектом какие-то скрытые намерения?
Как отметил председатель Союза содействия экономическим и социальным исследованиям Эйюб Керимли, июльское заявление о том, что Иран будет импортировать 300 миллионов кубометров газа из России в год, не стало хорошей новостью для иранцев, которые часто сталкиваются с дефицитом, несмотря на достаточные запасы. «Тогдашний министр нефти Ирана Джавад Овджи назвал эту сделку «шедевром энергетической дипломатии». Но иранцы задались вопросом, почему страна со вторыми по величине запасами газа в мире (17 процентов) и 9,54 процента мировых запасов нефти должна импортировать энергоносители из другой страны?
Санкции, нехватка инвестиций и неэффективное управление годами тормозили развитие иранской энергетической отрасли. Иран давно импортирует газ из соседнего Туркменистана, который периодически прекращает поставки. В декабре 2022 года Овджи предупредил, что Иран станет нетто-импортером энергоносителей, если не привлечет 240 миллиардов долларов инвестиций в свой нефтегазовый сектор.
Соседи Ирана, не обремененные санкциями, смогли за последние два десятилетия увеличить свои мощности по производству энергии благодаря иностранным инвестициям и технологиям. Это плохая новость для Ирана, поскольку она имеет много общих нефтяных и газовых месторождений с соседями, и рост добычи там означает сокращение потенциальных доходов для Ирана.
Иран совместно разрабатывает 12 месторождений с Ираком, пять с ОАЭ, четыре с Саудовской Аравией, четыре с Катаром и по одному с Оманом, Кувейтом и Туркменистаном. На совместные месторождения приходится 20% извлекаемых запасов нефти и 30% газовых запасов Ирана. Однако, по данным Министерства нефти, из 28 совместных месторождений только 15 находятся в эксплуатации, а остальные 13 не разрабатываются и не находятся на стадии разработки».
Медленный прогресс Ирана является результатом его зависимости от внутренних инвестиций. В среднем за последние 2,5 года в нефтяную отрасль ежегодно инвестировалось 6,5 млрд долларов. По данным исследовательского центра парламента Ирана, ежегодные инвестиции Ирана в нефтегазовые проекты сократились с примерно 18 млрд долларов в 1990-х годах до 7 млрд долларов в начале 2010-х годов и до 3 млрд долларов с 2017 года.
Иран не только теряет новые объемы добычи, но и сталкивается с ухудшением состояния существующей энергетической инфраструктуры. Министерство нефти и Управление энергетической информации США заявляют, что 80% нефти в Иране добывается на старых месторождениях, где наблюдается падение давления, что приводит к ежегодному снижению добычи на 8–10%.
Например, Ирак удвоил добычу нефти после свержения Саддама Хусейна США два десятилетия назад – примерно с 2 миллионов баррелей в сутки до 4,5 миллионов баррелей в сутки. Благодаря инвестициям Китая, России и Запада, Ирак намерен увеличить добычу нефти до 6 миллионов баррелей в сутки в течение пяти лет, ускоряя реализацию своих проектов в области углеводородов и прекращая импорт нефтепродуктов из таких стран, как Иран. Для этого Ирак намерен увеличить добычу на месторождении, которое он совместно использует с Ираном.
С 2013 года Иран также уделяет первостепенное внимание разработке нефтяных месторождений, граничащих с Ираком. Иран добывает на этих месторождениях 90 000 баррелей в сутки и должен был увеличить добычу до 1,2 миллиона баррелей в сутки на месторождениях Ядаваран, Азадеган Северный и Южный и Яран Северный и Южный к 2021 году с помощью китайских компаний. Однако из-за отсутствия обязательств со стороны китайских компаний Иран смог достичь суточной добычи нефти лишь в 350 000 баррелей, в то время как добыча нефти в соседнем Ираке растет. Разработка этих пяти совместных месторождений требует инвестиций в размере 11 миллиардов долларов и передовых западных технологий. С нынешними технологиями Ирана можно извлечь лишь 5-10 процентов из 64 миллиардов баррелей запасов этих месторождений.
Иран и Катар совместно используют важнейшее газовое месторождение. В Иране оно известно как Южный Парс, а в Катаре — как Северный Купол. Катар начал добычу газа на этом месторождении в 1991 году, на 11 лет раньше Ирана. И к 2002 году, когда Иран начал добычу, Катар уже добыл 214 миллиардов кубометров газа. В период с 2002 по 2014 год Катар добыл на 70% больше газа, чем Иран, и с тех пор этот показатель удвоился.
Катар подписал контракты на сумму 29 миллиардов долларов с западными компаниями об увеличении добычи на 30 процентов к 2026 году, а общий объем добычи газа Катара на Южном Парсе, как ожидается, достигнет 740 млн кубометров в день к 2030 году, в то время как добыча Ирана на этом месторождении, как ожидается, сократится более чем на 30 процентов, примерно до 350 миллионов кубометров.
После недавних президентских выборов был назначен новый министр нефти Мохсен Пакнежад. Работающий в министерстве с 1996 года, Пакнежад, выступая в иранском парламенте, заявил, что реализация планов развития является его важнейшей задачей. По его словам, он будет уделять особое внимание таким совместным месторождениям, как Южный Парс, объявив при этом о принятии срочных мер по повышению давления газа на месторождениях Южного Парса. По его словам, если этот вопрос не будет решен в ближайшее время, ежегодно будет теряться объем добычи, эквивалентный объему одной фазы Южного Парса, или 28 миллионам кубометров.
Остается гадать, удастся ли реализовать эти планы.
Санкции, введенные в связи с ядерной программой Ирана и поддержкой ближневосточных боевиков, серьезно подорвали экономику Ирана и ввергли многих иранцев из некогда среднего класса в нищету. Учитывая важность экспорта нефти для иранского бюджета, снижение добычи вынудило страну диверсифицировать экономику и больше полагаться на сферу услуг, налоги и ненефтяной экспорт. Однако в конечном счете для достижения прогресса Ирану необходимо ослабление санкций, что потребует уступок во внешней и оборонной политике, на которые Исламская Республика не спешит идти».
По словам А.Керимли, хотя Иран занимает второе место в мире по добыче и запасам газа, инфраструктура страны в этой сфере не развита: «В Иране даже иногда наблюдается дефицит газа зимой. Потому что они не могут хранить добываемый газ, поскольку у них нет хранилищ. Санкции, наложенные на Тегеран почти 20 лет назад, не позволяют развивать инфраструктуру и применять технологии. Это привело к отставанию Ирана в этой области. То есть, из России планируется экспортировать 300 миллионов кубометров газа. До этого Иран экспортировал газ из Туркменистана. Туркменистан даже несколько раз прекращал поставки и экспорт газа, потому что Иран не платил. Это прямой пример того, насколько санкции отбросили назад иранскую экономику. Иран имеет собственные газовые запасы, но покупает газ у другой страны. Сегодня Ирану необходимо около 240 миллиардов долларов для развития своей газовой и энергетической инфраструктуры. Конечно, этих средств в иранской экономике нет. Санкции не позволяют инвестировать в экономику».
А.Керимли считает, что от этого выиграет Азербайджан: «Выигравшим вновь окажется Азербайджан. Потому что наша страна получит транзитные права».
Что касается того, есть ли за этим проектом какие-либо скрытые намерения, А. Керимли подчеркнул, что такая вероятность существует. «Не думаю, что это окажет какое-либо негативное влияние на Азербайджан. Вполне возможно, что российский газ будет транспортироваться в Армению через Иран в форме свопа. То есть Иран мог бы покупать газ у России по низкой цене и поставлять его Армении. Такая ситуация вполне вероятна. Вторая ситуация – в будущем российский газ может поставляться в Сирию и другие страны Ближнего Востока. Такая возможность тоже ожидается. Если этот проект будет расширен, он может создать экономическую конкуренцию Азербайджану. Но опыт показывает, что Иран раньше импортировал газ из Туркменистана, а теперь хочет импортировать его из России. Как я уже говорил, Туркменистан даже прекратил экспорт газа в Иран из-за неуплаты. Что касается скрытых намерений, стоящих за этим проектом, то ничего не гарантировано. Однако, если этот газ будет проходить через Азербайджан, наше государство все равно выиграет от этого. По крайней мере, речь идет о транзитных сборах».
Эльдар СУЛЕЙМАНОВ
27 авг.19:40
27 авг.18:15
