На Южном Кавказе начинаются новые геополитические игры
«На Южном Кавказе образуется стратегический вакуум. Россия, некогда доминировавшая в регионе, ослабляет здесь свой контроль. Падает авторитет Кремля, Армения и Азербайджан отдаляются от Москвы. Одновременно Грузия под гибридным влиянием России скатывается к авторитаризму», — такие мысли содержатся в аналитической статье, опубликованной на сайте Германского фонда Маршалла.
В статье далее говорится: «Впервые за десятилетия у западных держав появилась реальная возможность влиять на региональную безопасность. Однако образовавшийся вакуум вновь вовлекает Москву, а также Китай и Иран в конкуренцию. То, как Европа решит действовать сейчас, определит, станет ли регион зоной стабильности или новым полем битвы за влияние. Еще в 2022 году Россия оказывала свое влияние на Южный Кавказ, используя военные, экономические и культурные инструменты. Военное влияние России на Южном Кавказе долгое время основывалось на базах, миротворческих силах, альянсах и программах подготовки. 102-я военная база в Гюмри (Армения) символизировала политическое присутствие РФ, а также ее роль в обеспечении безопасности. Силы, развернутые в Абхазии и Осетии (Грузия), оказывали давление на Тбилиси, не давая конфликтам быть урегулированными и предотвращая более глубокое вмешательство Запада. Развертывание около 2000 миротворцев в Карабахе после прекращения огня в 2020 году сделало роль России в региональном конфликте незаменимой. Это еще больше укрепило ее имидж арбитра Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) под руководством России направляет своих офицеров в российские академии и участвует в совместных учениях. Азербайджан, напротив, налаживает тесное партнерства с Турцией и Израилем, внедряя методы, совместимые с НАТО.
Экономическое влияние Москвы на Южном Кавказе основано на асимметрии торговли, энергетической зависимости и денежных переводах – классических инструментах экономического шантажа. Армения остается наиболее уязвимой к этому страной: Москва является ее крупнейшим торговым партнером, что усиливается членством в Евразийском экономическом союзе и потоками российского капитала. Эта зависимость дает Кремлю рычаги влияния, но также вызывает недовольство, поскольку Ереван рассматривает интеграцию с Москвой как слабость, а не как средство защиты. С Азербайджаном ситуация сложнее. Хотя Россия не является крупнейшим партнером Баку, она импортирует около 17% энергоносителей и составляет лишь 4% экспорта. Опять же, экспорт энергоносителей из Азербайджана и развитие Среднего коридора дают стране стратегическую свободу, ограничивая возможности России оказывать давление.
Грузия оказалась между этими двумя полюсами. С 2022 года миграция более 100 000 россиян в страну после вторжения России на Украину привела к волнениям в стране. Это увеличило поток недвижимости, бизнеса и денежных переводов, открыв новые каналы влияния Кремля в Грузии, несмотря на то, что грузинское общество по-прежнему враждебно настроено к Москве. Религия и культура давно стали краеугольным камнем усилий России по «возрождению русского мира» на Южном Кавказе. Русский язык десятилетиями оказывал влияние в регионе через школы, СМИ и диаспоральные сети. Сегодня эти рычаги ослабевают. Армения и Азербайджан планируют сократить обучение на русском языке для укрепления национальной идентичности, а в Грузии изучение русского языка, когда-то неофициального второго языка, теперь является факультативным и сокращается среди молодого поколения. Россия давно использует религиозные институты для укрепления своего влияния, используя Грузинскую православную церковь и Армянскую апостольскую церковь, где общественная лояльность превыше лояльности государству. Сегодня только Грузинская церковь эффективно поддерживает пророссийские нарративы. При этом светское, преимущественно мусульманское общество Азербайджана дистанцируется от Москвы.
Традиционные рычаги влияния России утратили свое значение с 2022 года, поскольку война на Украине подорвала возможности и авторитет Москвы. Но грядут более глубокие перемены, поскольку региональные игроки пересматривают свои возможности.
Долгосрочная зависимость Армении от России значительно сократилась после Второй Карабахской войны 2020 года, что выявило ненадежность Москвы как гаранта безопасности. Отношения Баку с Москвой также резко ухудшились, что было отмечено серией конфронтационных инцидентов. В декабре 2024 года самолет «Азербайджанских авиалиний» был сбит российской системой ПВО над Казахстаном, в результате чего погибли пассажиров. Напряженность еще больше возросла в июне 2025 года, когда российская полиция задержала около 50 этнических азербайджанцев в Екатеринбурге. Двое из задержанных, братья Зиеддин и Гусейн Сафаровы, скончались из-за пыток.
Грузия изолирована от своих соседей, где Россия расширяет свое влияние с помощью гибридной тактики, а не прямого военного присутствия. Правящая партия «Грузинская мечта», во главе с миллиардером Бидзиной Иванишвили, чье богатство и связи связаны с Москвой, демонтировала демократические институты. Суды, спецслужбы и контроль над СМИ политизируются, а закон об «иностранных агентах» вторит кремлевским методам, нападая на активное гражданское общество и СМИ страны.
Таким образом, ошибки России создали редкий стратегический вакуум на Южном Кавказе. Армения, ее давний союзник в регионе, и Азербайджан, дистанцируются от Москвы, в то время как Грузия скатывается к авторитаризму. В этом вакууме Вашингтон воспользовался возможностью войти в сферу стратегических интересов. 8 августа 2025 года в США было подписано соглашение между Арменией и Азербайджаном, что стало историческим шагом вперед. Америке удалось усадить за стол переговоров Ереван и Баку. Хотя соглашение не является обязательным и подчиняется определенным условиям, оно создает основу для стабильности.
Вакуум на Кавказе привлекает сразу нескольких игроков. Европейский союз должен действовать решительно. Используя программу TRIPP, коридор, соединяющий Азербайджан, Нахичевань и Турцию, Европа может согласовать инвестиции, инфраструктуру и торговлю с целями стабильности. ЕС мог бы предложить Армении и Азербайджану соглашения о глубокой и всеобъемлющей свободной торговле (DCFTA) для углубления экономической интеграции, а также такие инициативы, как «Глобальный шлюз» для финансирования стратегической инфраструктуры. Такие меры также обеспечили бы доступ к критически важным полезным ископаемым, таким как медь и редкоземельные металлы, снизили бы зависимость от Китая, поддержали бы переход к «зеленой» и цифровой экономике и усилили бы влияние Брюсселя на региональных переговорах.
В то же время вакуум создает возможности для других держав. Китай, получивший зеленый свет на строительство глубоководного порта Анаклия в Грузии, укрепляет свои экономические позиции. Анаклия расположена на Черном море и будет контролировать ключевой логистический и торговый узел, соединяющий Южный Кавказ с морскими путями. Если Европа не предпримет никаких действий, ей придется уступить свое влияние на торговлю и энергетические потоки в регионе Китаю. Армения и Азербайджан также подписали соглашения о стратегическом партнерстве с Пекином, что свидетельствует о растущем влиянии Китая.
Иран, опасающийся вмешательства США вблизи своих границ, выразил обеспокоенность. Развитие событий на Южном Кавказе указывает на структурные преобразования, которые изменят карту региона в долгосрочной перспективе. Поэтому Европейскому союзу следует проявлять осторожность. Это соперничество разворачивается в его собственном регионе, где бездействие грозит усилением влияния других игроков. Европейскому союзу давно пора разработать всеобъемлющую стратегию на Южном Кавказе».
Но еврочиновники забывают, что вклиниться в регион Южного Кавказа не так-то и просто. Ведущим игроком в данном регионе, несомненно, является сильный Азербайджан. Иными словами, игнорировать позицию официального Баку Европе не удастся.
Рауф ШЕЙХОВ
18 сент.18:30
18 сент.17:30
