Голод, грабежи и потерянное детство
Раны, нанесенные человеческим душам, невозможно описать новостными сводками или измерить статистикой. Это сокрушительные потери, глубоко заложенные в самой сути нашей человечности.
«Наше достоинство унижено. Мы живем во времена, когда воры и мародеры процветают, а честные люди умирают от голода и отчаяния», говорит Али Тахмази, который до войны был университетским профессором.
С самого начала этого геноцида израильские военные преследовали тысячи профессоров, врачей, журналистов и общественных деятелей во всех секторах, проводя стратегию лишения общества интеллектуального и социального лидерства, говорит он. Израильские силы поощряли разграбление немногих фургонов с едой, пропущенных под международным давлением, одновременно препятствуя регулярным поставкам на склады и распределительные центры — верный путь для воров, которые могли нападать на грузовики, воровать припасы и перепродавать их по завышенным ценам отчаявшимся палестинцам.
Эта политика породила новый социальный класс мародеров, обогатившихся за счет войны. Именно это и задумано: один из механизмов истребления — поощрение формирования преступных банд, оторванных от общественных ценностей и коллективной цели, для установления нового порядка.
Уважаемые в обществе деятели – учителя, врачи, реформаторы – вряд ли будут грабить грузовики. Поэтому им грозит голод, если только они не смогут раздобыть немного объедков, чтобы выжить.
В этом унижении есть особая жестокость. Те, кто когда-то пользовался общественным уважением и профессиональным авторитетом, теперь вынуждены опускаться на самый низ иерархии ради тарелки некачественной еды для себя и своих детей. Они оказываются в обществе, скатывающемся к дикости, где человеческие отношения все больше определяются жестокой борьбой за выживание.
Израиль принял решение атаковать учреждения по распределению гуманитарной помощи с явной целью погрузить Газу в хаос и подорвать основы социальной стабильности, уничтожив человечность людей. Кто может измерить ущерб, который эта война нанесла душам детей Газы?
Газу не оккупируют, ее стирают с лица земли. Танки входят не для контроля, а для разрушения. То, что произошло в Рафахе и Бейт-Хануне, теперь повторяется в центральной части Газы: в последние дни кварталы Туффа, Сабра и Зейтун уже превратились в руины.
Процесс уничтожения разворачивается посредством авиаударов и беспорядочной стрельбы, а также бульдозеров, которые сносят и уничтожают целые кварталы. Инфраструктура, электричество, вода, больницы и школы больше не существуют.
Это уничтожение как человеческой жизни, так и земли; уничтожение всего живого. Слово «оккупация» призвана скрыть реальность геноцида. Цель — не управлять городом, а сделать его непригодным для жизни. Таким образом, Газа стала всемирным примером того, как политический язык контроля может служить прикрытием для политики разрушения.
Даже если Израиль попытается представить разрушение Газы победой, истинный результат будет противоположным, с тяжелыми политическими и экзистенциальными издержками. На фоне такого масштабного уничтожения даже дипломатические «успехи» не выдержат.
Все маски сброшены. Осталось лишь грубое насилие: военное и расовое превосходство, навязываемое посредством изгнания, выселения и изъятия земель. Жизнь в Газе приобретает иной смысл: голодная семья, которая дает горсть муки овдовевшей соседке; человек, который собирает человеческие кости, затем заворачивает в ткань их и закапывает; те, кто выживает во время перестрелок возле центров «помощи», а затем делится с соседями скудными продуктами питания, которые удалось заполучить - все это зарисовки настоящей жизни.
Эмиль РАСУЛОВ
«Наше достоинство унижено. Мы живем во времена, когда воры и мародеры процветают, а честные люди умирают от голода и отчаяния», говорит Али Тахмази, который до войны был университетским профессором.
С самого начала этого геноцида израильские военные преследовали тысячи профессоров, врачей, журналистов и общественных деятелей во всех секторах, проводя стратегию лишения общества интеллектуального и социального лидерства, говорит он. Израильские силы поощряли разграбление немногих фургонов с едой, пропущенных под международным давлением, одновременно препятствуя регулярным поставкам на склады и распределительные центры — верный путь для воров, которые могли нападать на грузовики, воровать припасы и перепродавать их по завышенным ценам отчаявшимся палестинцам.
Эта политика породила новый социальный класс мародеров, обогатившихся за счет войны. Именно это и задумано: один из механизмов истребления — поощрение формирования преступных банд, оторванных от общественных ценностей и коллективной цели, для установления нового порядка.
Уважаемые в обществе деятели – учителя, врачи, реформаторы – вряд ли будут грабить грузовики. Поэтому им грозит голод, если только они не смогут раздобыть немного объедков, чтобы выжить.
В этом унижении есть особая жестокость. Те, кто когда-то пользовался общественным уважением и профессиональным авторитетом, теперь вынуждены опускаться на самый низ иерархии ради тарелки некачественной еды для себя и своих детей. Они оказываются в обществе, скатывающемся к дикости, где человеческие отношения все больше определяются жестокой борьбой за выживание.
Израиль принял решение атаковать учреждения по распределению гуманитарной помощи с явной целью погрузить Газу в хаос и подорвать основы социальной стабильности, уничтожив человечность людей. Кто может измерить ущерб, который эта война нанесла душам детей Газы?
Газу не оккупируют, ее стирают с лица земли. Танки входят не для контроля, а для разрушения. То, что произошло в Рафахе и Бейт-Хануне, теперь повторяется в центральной части Газы: в последние дни кварталы Туффа, Сабра и Зейтун уже превратились в руины.
Процесс уничтожения разворачивается посредством авиаударов и беспорядочной стрельбы, а также бульдозеров, которые сносят и уничтожают целые кварталы. Инфраструктура, электричество, вода, больницы и школы больше не существуют.
Это уничтожение как человеческой жизни, так и земли; уничтожение всего живого. Слово «оккупация» призвана скрыть реальность геноцида. Цель — не управлять городом, а сделать его непригодным для жизни. Таким образом, Газа стала всемирным примером того, как политический язык контроля может служить прикрытием для политики разрушения.
Даже если Израиль попытается представить разрушение Газы победой, истинный результат будет противоположным, с тяжелыми политическими и экзистенциальными издержками. На фоне такого масштабного уничтожения даже дипломатические «успехи» не выдержат.
Все маски сброшены. Осталось лишь грубое насилие: военное и расовое превосходство, навязываемое посредством изгнания, выселения и изъятия земель. Жизнь в Газе приобретает иной смысл: голодная семья, которая дает горсть муки овдовевшей соседке; человек, который собирает человеческие кости, затем заворачивает в ткань их и закапывает; те, кто выживает во время перестрелок возле центров «помощи», а затем делится с соседями скудными продуктами питания, которые удалось заполучить - все это зарисовки настоящей жизни.
Эмиль РАСУЛОВ
04 сент.18:00
04 сент.17:50
04 сент.17:40
04 сент.17:37
