Каковы приоритеты Турции в Сирии?
Режим Башара Асада в Сирии рухнул в конце прошлого года — развязка столь же неизбежна, сколь и поучительна. После 11 лет вооруженного сопротивления сирийский режим пал всего за 11 дней. Однако это означало и распад более широкой сети акторов, которые связывали свои интересы с режимом Асада, но оказались в ловушке его краха.
Несомненно, определенные силы попытаются посеять раздор и подорвать новый политический порядок в Дамаске. Десять лет назад, с самого начала арабских восстаний, режим Асада напоминал мусорную облигацию — переоцененное, высокорискованное обязательство. Те, кто вкладывал средства в этот токсичный политический актив, искали краткосрочного вознаграждения посредством пирровых побед над беззащитным мирным населением и разрозненной, слабой оппозицией.
К 2015 году сирийская оппозиция, несмотря на неудачи, начала перегруппировываться. На севере Сирии из руин хаоса возникла хрупкая стабильность, прокладывая путь к робкому порядку.
Астанинский процесс 2017 года, несмотря на неоднократные нарушения, установил шаткое прекращение огня, которое дало оппозиции критическое время и пространство для реорганизации. С административным потенциалом и передачей ноу-хау из Турции оппозиция построила элементарные структуры управления.
Между тем США, Россия и Иран глубоко просчитались, не сумев превратить Астанинскую и другие договоренности из механизма деэскалации в платформу для политического урегулирования. Эта оплошность не только истощила оставшиеся ресурсы Башара Асада, но и позволила оппозиции усовершенствовать свои стратегии и нарастить силу. При этом силы, поддерживающие Асада, преследующие разные интересы, непреднамеренно способствовали его падению.
Украинская война, массовые убийства, устроенные Израилем в секторе Газа, и эскалация бомбардировок Ливана, вмешательство Соединенных Штатов в дела Сирии и политическая нестабильность внутри страны — все это в совокупности нарушило равновесие, на котором держалась машина репрессий Асада.
К 2024 году сирийская оппозиция воспользовалась этими геополитическими сдвигами, начав свое первое значительное продвижение к Дамаску после многих лет. Измотанные десятилетиями автократии, сирийцы сплотились вокруг оппозиции, разоблачив ненужность режима.
Крах правительства Асада не только уничтожил силы, которые вкладывали средства в его выживание, но и нанес удар по самим основам правления меньшинства в Сирии и регионе. Однако, судя по всему, не все внешние силы осознали эту реальность. Например, США попытались воспроизвести элементы модели правления меньшинства Асада на северо-востоке Сирии, сотрудничая с Рабочей партией Курдистана (РПК) — группой, которую сам Вашингтон считает террористической организацией.
Под предлогом противодействия угрозе со стороны ныне несуществующей группировки «Исламское государство» (ИГИЛ) США поддержали несостоятельную структуру управления в регионе, где проживает менее 20 процентов и без того немногочисленного курдского населения Сирии.
Вывод американских войск из Сирии при администрации Трампа мог бы привести к менее жестокому урегулированию, хотя это зависит от непредсказуемых переменных, в частности, поведения РПК. В противном случае, если США продолжат поддерживать автономную зону РПК, это приведет к продлению любого конфликта.
Израиль, тем временем, с растущим беспокойством смотрит на возможность демократической Сирии. Для Тель-Авива возникновение демократической волны внутри или вокруг Палестины грозит раскрыть природу апартеида и этнократического государства Израиля. В регионе, определяемом демократическими нормами, военное доминирование Израиля и его беспрецедентная поддержка Запада рискуют стать несостоятельными. Этот страх, а не какая-либо угроза со стороны недееспособного военного потенциала Асада, стал движущей силой последних усиливающихся военных кампаний Израиля в Сирии.
Увековечивая нестабильность, Тель-Авив стремится отсрочить становление стабильного и демократического сирийского государства, рассчитывая, что хаос, как и в прошлом, будет отвечать его стратегическим интересам.
Россия, поглощенная конфронтацией с Западом на Украине, отвлекла свое внимание от Сирии, оставив позади обломки многолетних ошибочных инвестиций. Чтобы Москва восстановилась, ей необходимо разработать последовательную стратегию для Ближнего Востока, которая включает прагматичный подход к Сирии совместно с Турцией.
Ирану предстоит особая расплата. Связав свое присутствие в Сирии с выживанием Асада, Тегеран понес огромные стратегические издержки. Его соучастие в репрессивном аппарате Асада является историческим просчетом. Если бы Тегеран поддержал волну перемен, охватившую регион в 2011 году, а не присоединился к реакционным силам, Ближний Восток — и роль Ирана на нем — могли бы кардинально измениться.
Для Турции восстановление стабильности и устранение угроз безопасности остаются первостепенными задачами после десятилетия колоссальных затрат. За последнее десятилетие Турция предоставляла услуги в сфере образования, здравоохранения, гуманитарной помощи, банковского дела, торговли и другие услуги многим сирийцам. Хотя эти усилия сами по себе не могут восстановить Сирию, они обеспечивают важную основу для реконструкции.
Анкара считает, что демонтаж автономной зоны РПК также имеет решающее значение. Географические, демографические и безопасные условия, необходимые для поддержания такой зоны, просто отсутствуют. В целом активное участие Турции необходимо для прокладывания пути к стабильному и мирному порядку в Сирии.
Способность Турции быстро мобилизовать опыт и ресурсы представляется наиболее прагматичным путем к восстановлению стабильности в Сирии. Такой подход не только соответствует геополитическим императивам Турции, но и служит более широкой цели укрепления регионального мира.
Рауф ШЕЙХОВ
Несомненно, определенные силы попытаются посеять раздор и подорвать новый политический порядок в Дамаске. Десять лет назад, с самого начала арабских восстаний, режим Асада напоминал мусорную облигацию — переоцененное, высокорискованное обязательство. Те, кто вкладывал средства в этот токсичный политический актив, искали краткосрочного вознаграждения посредством пирровых побед над беззащитным мирным населением и разрозненной, слабой оппозицией.
К 2015 году сирийская оппозиция, несмотря на неудачи, начала перегруппировываться. На севере Сирии из руин хаоса возникла хрупкая стабильность, прокладывая путь к робкому порядку.
Астанинский процесс 2017 года, несмотря на неоднократные нарушения, установил шаткое прекращение огня, которое дало оппозиции критическое время и пространство для реорганизации. С административным потенциалом и передачей ноу-хау из Турции оппозиция построила элементарные структуры управления.
Между тем США, Россия и Иран глубоко просчитались, не сумев превратить Астанинскую и другие договоренности из механизма деэскалации в платформу для политического урегулирования. Эта оплошность не только истощила оставшиеся ресурсы Башара Асада, но и позволила оппозиции усовершенствовать свои стратегии и нарастить силу. При этом силы, поддерживающие Асада, преследующие разные интересы, непреднамеренно способствовали его падению.
Украинская война, массовые убийства, устроенные Израилем в секторе Газа, и эскалация бомбардировок Ливана, вмешательство Соединенных Штатов в дела Сирии и политическая нестабильность внутри страны — все это в совокупности нарушило равновесие, на котором держалась машина репрессий Асада.
К 2024 году сирийская оппозиция воспользовалась этими геополитическими сдвигами, начав свое первое значительное продвижение к Дамаску после многих лет. Измотанные десятилетиями автократии, сирийцы сплотились вокруг оппозиции, разоблачив ненужность режима.
Крах правительства Асада не только уничтожил силы, которые вкладывали средства в его выживание, но и нанес удар по самим основам правления меньшинства в Сирии и регионе. Однако, судя по всему, не все внешние силы осознали эту реальность. Например, США попытались воспроизвести элементы модели правления меньшинства Асада на северо-востоке Сирии, сотрудничая с Рабочей партией Курдистана (РПК) — группой, которую сам Вашингтон считает террористической организацией.
Под предлогом противодействия угрозе со стороны ныне несуществующей группировки «Исламское государство» (ИГИЛ) США поддержали несостоятельную структуру управления в регионе, где проживает менее 20 процентов и без того немногочисленного курдского населения Сирии.
Вывод американских войск из Сирии при администрации Трампа мог бы привести к менее жестокому урегулированию, хотя это зависит от непредсказуемых переменных, в частности, поведения РПК. В противном случае, если США продолжат поддерживать автономную зону РПК, это приведет к продлению любого конфликта.
Израиль, тем временем, с растущим беспокойством смотрит на возможность демократической Сирии. Для Тель-Авива возникновение демократической волны внутри или вокруг Палестины грозит раскрыть природу апартеида и этнократического государства Израиля. В регионе, определяемом демократическими нормами, военное доминирование Израиля и его беспрецедентная поддержка Запада рискуют стать несостоятельными. Этот страх, а не какая-либо угроза со стороны недееспособного военного потенциала Асада, стал движущей силой последних усиливающихся военных кампаний Израиля в Сирии.
Увековечивая нестабильность, Тель-Авив стремится отсрочить становление стабильного и демократического сирийского государства, рассчитывая, что хаос, как и в прошлом, будет отвечать его стратегическим интересам.
Россия, поглощенная конфронтацией с Западом на Украине, отвлекла свое внимание от Сирии, оставив позади обломки многолетних ошибочных инвестиций. Чтобы Москва восстановилась, ей необходимо разработать последовательную стратегию для Ближнего Востока, которая включает прагматичный подход к Сирии совместно с Турцией.
Ирану предстоит особая расплата. Связав свое присутствие в Сирии с выживанием Асада, Тегеран понес огромные стратегические издержки. Его соучастие в репрессивном аппарате Асада является историческим просчетом. Если бы Тегеран поддержал волну перемен, охватившую регион в 2011 году, а не присоединился к реакционным силам, Ближний Восток — и роль Ирана на нем — могли бы кардинально измениться.
Для Турции восстановление стабильности и устранение угроз безопасности остаются первостепенными задачами после десятилетия колоссальных затрат. За последнее десятилетие Турция предоставляла услуги в сфере образования, здравоохранения, гуманитарной помощи, банковского дела, торговли и другие услуги многим сирийцам. Хотя эти усилия сами по себе не могут восстановить Сирию, они обеспечивают важную основу для реконструкции.
Анкара считает, что демонтаж автономной зоны РПК также имеет решающее значение. Географические, демографические и безопасные условия, необходимые для поддержания такой зоны, просто отсутствуют. В целом активное участие Турции необходимо для прокладывания пути к стабильному и мирному порядку в Сирии.
Способность Турции быстро мобилизовать опыт и ресурсы представляется наиболее прагматичным путем к восстановлению стабильности в Сирии. Такой подход не только соответствует геополитическим императивам Турции, но и служит более широкой цели укрепления регионального мира.
Рауф ШЕЙХОВ
01 мая21:00
01 мая20:40
